Наставники - Страница 62

Сашка видел, отвечают на полном серьезе — без дураков. И тут вспомнил — в древние времена славяне спали сидя по каким-то своим языческим верованиям.

— Не пойдет, расстелите шкуры и свободны.

Сашка выпер слуг, разделся и улегся на дубовую кровать, прикрывшись легким заячьим одеялом.

Проснулся Пожарский с первыми лучами солнца. Полежав с минуту, определился в пространстве и времени, затем натянул штаны и осмотрел одрину — спальню. Лишней мебели не наблюдалось — у окна, затянутого бычьим пузырем, стоял большой сундук, да у стены притулилась лавка. На ней лежала аккуратно свернутая Сашкина одежда и переметные сумы.

Пожарский, достав из сумки кроссовки и натянув майку-тельник, потопал на выход. Умылся из кадки с дождевой водой и беззаботно птахой выкатился из терема на пробежку. Из города стражники выпустили без разговоров. Отмотав по окрестностям с десяток километров трусцой, возвратился в город. Не обращая внимания на любопытных прохожих, топал потихоньку к резиденции князя Глеба Владимировича.

Сашка задумался над одной проблемой, вернее над двумя.

— Стоит ли переться сейчас в Карпаты за мечом Святогора или хрен с ним? Но с другой стороны, за тысячу лет какой-нибудь придурочный кладоискатель или черный археолог откопает артефакт и ищи-свищи. Нет, в Карпаты двигать нужно сейчас. Решено.

Со вторым вопросом сложнее.

— Предтечи чуть ли не ультимативной форме потребовали не вмешиваться в местные дела от греха подальше. Мол, прогрессорство только навредит естественному ходу истории — с чем Сашка был категорическим не согласен. Он сделает свой ход, а будущее покажет, кто прав.

Из размышлений на столь важные темы его выдернул детский вскрик. Рефлекторно войдя в боевой режим, Сашка метнулся к конному дружиннику, занесшему плеть над маленькой девчушкой лет шести. Его тело послушно взвилось вверх на пару метров — удар пяткой был страшен. Дружинника, дюжего малого, одетого в полную бронь и при оружии, вынесло из седла, а затем с грохотом впечатало в забор.

Нисколько не обращая внимания на валяющегося урода, Сашка присел перед девочкой. Белобрысая замурзанная мордашка доверчиво смотрела на своего спасителя. Одетая в прохудившийся сарафан, малышка, прижав кулачки к груди, сделала шаг вперед босыми ножонками.

— Дядя, если убил дружинника, быть беде, ховайся.

— Не обращай внимания, малыш, ты кто? Как тебя зовут? Где живешь? Пойдем, провожу до родителей.

Девчушка невозмутимо выслушала град вопросов и степенно ответила:

— Зовут меня Ксения, я год как сирота. Тятеньку с маменькой и братиками нехристи побили.

У Сашки комок встал в горле — кое-как откашлялся.

— Наверное, кушать хочешь, пойдем, покормлю.

— Правда, дяденька? — обрадовалась девчушка.

Сашка молчком подхватил сиротинку на руки и помчался в терем. Его появлению обрадовались в первую очередь слуги, видно, над ними прокатилась княжья гроза. Поясно кланяясь, они голосили в один голос:

— Слава Перуну, объявился дорогой князь! Боязливо оглядываясь, сообщили: — Бушует наш молодой хозяин, не верит, что ты пеши утек.

— Разберемся. Найдите женщину, пусть девчушку искупает, оденет и обует. Вот деньги — и Сашка кинул ближайшему слуге серебряную монету.

Прислуга разбежалась, вмиг нашли молодую бабенку с поварни. Та, поклонившись поясно, молвила:

— Не сумлевайся, князь, все исполню.

— Ксюша, иди с тетенькой, помоешься и оденешься, а потом вместе позавтракаем.

Повариха ойкнула.

В малой трапезной завтракали вчетвером — Сашка с девочкой и князь Глеб с воеводой Хоробром. Пожарский попросил без лишних ушей. Князь Глеб, выпив полковша меда и вытерев пробивающиеся усики, заявил:

— Отчудил ты, князь Александр, воистину. Ну, спас малую от плети — ладно, но зачем простолюдинку за княжий стол сажать?

Сашка потемнел глазами и лицом, воевода напрягся — быть беде.

— О чем судачишь, князь Глеб, сам-то чьих будешь?

Юный князь опешил:

— Как это чьих? Рюриковичи мы, — и надменно выпятил подбородок.

— И что с того? — жестко усмехнулся Пожарский. Подумай вот о чем, Рюрик откуда вышел? Его предки не родились сразу конунгами — мы все из простого народа. Не забывай об этом, князь Глеб. Но речь не о том, скажи, воевода, ты женат?

— А как же, у меня, князь Александр, двое мальцов бегают — дочка чуть старше сиротинки и сынишка на год старше.

Сашка довольно кивнул головой.

— Я предлагаю тебе, воевода, удочерить Ксению. Погодь, не перебивай. За этот благородный поступок поведаю вам о греческом огне — его составе. Раскрою тайну огненного боя, научу лить пушки и делать пороховые гранаты. Вдобавок на прожитие девочки дам двадцать золотых и тридцать ей в приданое. Вы с женой поклянетесь мне, что воспитаете сироту как свою дочь, не чиня ей никаких обид и притеснений. Согласны на мое условие?

Пестун с юным князем представляли собой восковые фигуры. Пожарский со вздохом отметил — в этом мире люди туго соображают. Наконец смикитили:

— Да об чем речь, канешно, воспитаем малую и денег от тебя не надо — замахали оба руками.

После этого застыли в ожидании с полуоткрытыми ртами — ждали тайн великих.

— Ну, чисто дети. Погодьте маленько, сейчас воевода, наведаемся к тебе домой, погляжу на твою жену, не злая ли. Потом поедем в поле, покажу действие гранаты. Прикажи, князь Глеб, с собой прихватить веревки тонкой аршин сорок. Ксюшенька, наелась?

Девчушка, сидя за столом, клевала носом.

— Вы готовьтесь, а я уложу ребенка спать.